Отчего это нас тянет в кабак с грязными половыми
Хочется верить, что все будет хорошо.
Дедушка Фолкнера руководил строительством железной дороги. А если кто не в курсе, строительство железной дороги в Америке позапрошлого века было предприятием увлекательным. Железнодорожные агенты сперва смазывали винтовку с дулом что кулак Шварценеггера и только потом упаковывали свои измерительные принадлежности. Дедушка Фолкнера без своего «дьявольского «дерринджера» даже спать не ложился.
А спустя всего несколько десятков лет родился Фолкнер.
Хочется верить, что и у нас будет так же. Нынешнее поколение средних – и не очень средних - предпринимателей, понятное дело, от привычки тыкать себе вилкой в глаз только могила изабавит – многих, впрочем, уже и избавила. Но на смену им явятся дети которые будут кушать вилкой свободно, хотя еще и правой рукой. А уж от них родятся свои Платоны и Невтоны, а также Адамы Смиты и прочие Рокфеллеры. Которые уже не будут на светофоре посылать своих двух парней с заднего сидения справиться у того козла в «жигуле», чего это он ихний танк системы «джип» подрезал.
Хочется верить, что все образуется. Но не получается.
Казалось бы, в самом деле – какая разница: эти американские и австралийские висельники, из которых проистекло благополучие больших стран – и наша «братва», о которой теперь отзываются уважительно в силу того, что она поснимала с себя малиновые пиджаки… Но увы.
Сознание народов, объединенных в одно государство, в большой степени формируется даже не столько фольклором, сколько отношением к нему последующих поколений, включая ныне живущее. Государства пестрые, вроде Америки, и фольклор имеют весьма пестрый. Если послушать песни белых жителей Америки, те, что не имеют авторов за давностью лет, - то, натурально, можно ужаснуться: под веселый наигрыш фиддла и банджо повествуется о серийных убийцах, как их квалифицировала бы нынешняя юриспруденция, растерзанных неверных женах, шлюхах и прочем отребье. Повествуется со странной интонацией: лишенной восхищения и скорее констатирующей, нежели оценивающей. Из серии «вот так оно было, дети мои». Часто проскальзывает момент раскаяния. Или обреченности: чтобы далеко не ходить за примером, возьмите обработанную Led Zeppelin песню "Gallows Pole". Послушайте текст. Не будем вдаваться в подробности, откуда берутся эти интонации, а то это нас втянет в религиозные и прочие дискуссии. Просто, в свою очередь, констатируем: вот так оно есть. И попробуем найти параллели этой музыке в родном отечестве.
Хор Пятницкого не предлагать. Подблюдные песни тож. Ибо не слушает их нынешнее поколение, то есть не относится к ним никак. Зато есть у нас настоящий фольклор, по неофициальным сведениям – самый продаваемый музтовар в стране. Речь, естественно, идет о том, что раньше называли «блатняком», а ныне переименовали в таинственное стилистическое направление «русский шансон». Для радийного формата. В самом деле, не назовешь же радиостанцию "Радио "Блатняк”. Лесину воленс-ноленс придется ликвидировать у такого радио лицензию. Кстати, уже одна эта стыдливость сигнализирует о том, что музычка подобная того… попахивает. Хорошее дело, да еще и национальное достояние, импортным фиговым листком прикрывать не будут.
Так вот, «русский шансон», значит. Вроде о том же: о бандюганах. Однако бандюганы эти отчего-то никак не желают именоваться «убийцами». Зовут себя «ворами». Нет, я в курсе, что это у нас блатная традиция такая. Однако накопление эвфемизмов все больше настораживает.
Далее у нас пойдет интонация. Интонация у «русского шансона» известно какая: либо плаксивая - повязали, суки, ни за что, - либо этакая, с порыванием рубах на груди: зря, мол, милая, вора любила. Он, типа, жиган, и тюрьма – дом его родной. Затем над всем этим воздвигается образ мамы, которая в «русском шансоне» замещает Бога, страну и праведный суд вместе взятые. Этакая духовная марвихерша: все грехи сына забирает подчистую.
Короче, на слезу и на сочувствие давят. Вряд ли наш новый Фолкнер сможет написать об этих ухарях и нытиках нечто величественное. Потому что какое величие среди позеров? Но не это самое печальное.
Бог с ним, что эту гадость слушает в диком количестве наше молчаливое большинство: хотя, конечно, радости мало. Хуже то, что эту гадость слушает запоем эстетствующая наша интеллигенция. Которая теоретически призвана формировать общественное мнение на предмет каких-то базовых вещей: не убий там, не укради, уважай закон. И, слушая и наслаждаясь, легитимизирует тем самым практикуемые лирическими героями этих лирических сочинений ценности. Отдельное спасибо Сереже Есенину за то, что он с бандюгами жарил спирт: бандитов, таким образом, включили еще и в культурный контекст. Словом, «нормальному пацану» есть чем крыть жалкие попытки указать на все безобразие «русского шансона». Я эти гордые оправдания слышал не раз: «у нас весь народ сидел», «это музыка жизни», «как верно выразился вон тот фраер в очках…» и так далее. Никому не приходит в голову, что весь народ у нас прежде всего много лет состоял в пионерской организации, однако ж «Взвейтесь кострами…» сейчас исполняют, разве что упившись до «мрачного веселья», как выражался знакомый литературный критик.
Чем вся эта лабуда цепляет образованную публику? Почему, например, так любит группу «Лесоповал» моя мама, филолог по образованию? Зачем заводят песни Розенбаума про «толстую Кармен» мои подвыпившие коллеги?
Душа. Душа нашего человека просит удали. Невоспитанная, не знающая правды и кривды душа. Кто бы ее воспитывал? Коммунисты? Народовольцы с бомбой в кармане? Кто? Пушкин?
Пушкин мог бы. Но он умер давно. А публика, в массе своей музыкально необразованная, хотела простой и доступной музыки. И получила ее: в соответствии со своими моральными качествами или в виде испытания свыше – Бог весть. Однако испытание это вылилось в какой-то кабак с грязными половыми. Теперь этот кабак – место обитания упомянутой души. Ей там хорошо.
Хочется верить, что все будет хорошо. Но не получается. Потому что уже хорошо. И с чего бы этой баньке с тараканами превращаться спустя двадцать-тридцать-сорок лет в мраморный дворец?
То есть, станки и машины мы делать научимся, уже научились. А вот вилкой в глаз не тыкать – вряд ли. Потому что баланду вилкой не едят.
Дедушка Фолкнера руководил строительством железной дороги. А если кто не в курсе, строительство железной дороги в Америке позапрошлого века было предприятием увлекательным. Железнодорожные агенты сперва смазывали винтовку с дулом что кулак Шварценеггера и только потом упаковывали свои измерительные принадлежности. Дедушка Фолкнера без своего «дьявольского «дерринджера» даже спать не ложился.
А спустя всего несколько десятков лет родился Фолкнер.
Хочется верить, что и у нас будет так же. Нынешнее поколение средних – и не очень средних - предпринимателей, понятное дело, от привычки тыкать себе вилкой в глаз только могила изабавит – многих, впрочем, уже и избавила. Но на смену им явятся дети которые будут кушать вилкой свободно, хотя еще и правой рукой. А уж от них родятся свои Платоны и Невтоны, а также Адамы Смиты и прочие Рокфеллеры. Которые уже не будут на светофоре посылать своих двух парней с заднего сидения справиться у того козла в «жигуле», чего это он ихний танк системы «джип» подрезал.
Хочется верить, что все образуется. Но не получается.
Казалось бы, в самом деле – какая разница: эти американские и австралийские висельники, из которых проистекло благополучие больших стран – и наша «братва», о которой теперь отзываются уважительно в силу того, что она поснимала с себя малиновые пиджаки… Но увы.
Сознание народов, объединенных в одно государство, в большой степени формируется даже не столько фольклором, сколько отношением к нему последующих поколений, включая ныне живущее. Государства пестрые, вроде Америки, и фольклор имеют весьма пестрый. Если послушать песни белых жителей Америки, те, что не имеют авторов за давностью лет, - то, натурально, можно ужаснуться: под веселый наигрыш фиддла и банджо повествуется о серийных убийцах, как их квалифицировала бы нынешняя юриспруденция, растерзанных неверных женах, шлюхах и прочем отребье. Повествуется со странной интонацией: лишенной восхищения и скорее констатирующей, нежели оценивающей. Из серии «вот так оно было, дети мои». Часто проскальзывает момент раскаяния. Или обреченности: чтобы далеко не ходить за примером, возьмите обработанную Led Zeppelin песню "Gallows Pole". Послушайте текст. Не будем вдаваться в подробности, откуда берутся эти интонации, а то это нас втянет в религиозные и прочие дискуссии. Просто, в свою очередь, констатируем: вот так оно есть. И попробуем найти параллели этой музыке в родном отечестве.
Хор Пятницкого не предлагать. Подблюдные песни тож. Ибо не слушает их нынешнее поколение, то есть не относится к ним никак. Зато есть у нас настоящий фольклор, по неофициальным сведениям – самый продаваемый музтовар в стране. Речь, естественно, идет о том, что раньше называли «блатняком», а ныне переименовали в таинственное стилистическое направление «русский шансон». Для радийного формата. В самом деле, не назовешь же радиостанцию "Радио "Блатняк”. Лесину воленс-ноленс придется ликвидировать у такого радио лицензию. Кстати, уже одна эта стыдливость сигнализирует о том, что музычка подобная того… попахивает. Хорошее дело, да еще и национальное достояние, импортным фиговым листком прикрывать не будут.
Так вот, «русский шансон», значит. Вроде о том же: о бандюганах. Однако бандюганы эти отчего-то никак не желают именоваться «убийцами». Зовут себя «ворами». Нет, я в курсе, что это у нас блатная традиция такая. Однако накопление эвфемизмов все больше настораживает.
Далее у нас пойдет интонация. Интонация у «русского шансона» известно какая: либо плаксивая - повязали, суки, ни за что, - либо этакая, с порыванием рубах на груди: зря, мол, милая, вора любила. Он, типа, жиган, и тюрьма – дом его родной. Затем над всем этим воздвигается образ мамы, которая в «русском шансоне» замещает Бога, страну и праведный суд вместе взятые. Этакая духовная марвихерша: все грехи сына забирает подчистую.
Короче, на слезу и на сочувствие давят. Вряд ли наш новый Фолкнер сможет написать об этих ухарях и нытиках нечто величественное. Потому что какое величие среди позеров? Но не это самое печальное.
Бог с ним, что эту гадость слушает в диком количестве наше молчаливое большинство: хотя, конечно, радости мало. Хуже то, что эту гадость слушает запоем эстетствующая наша интеллигенция. Которая теоретически призвана формировать общественное мнение на предмет каких-то базовых вещей: не убий там, не укради, уважай закон. И, слушая и наслаждаясь, легитимизирует тем самым практикуемые лирическими героями этих лирических сочинений ценности. Отдельное спасибо Сереже Есенину за то, что он с бандюгами жарил спирт: бандитов, таким образом, включили еще и в культурный контекст. Словом, «нормальному пацану» есть чем крыть жалкие попытки указать на все безобразие «русского шансона». Я эти гордые оправдания слышал не раз: «у нас весь народ сидел», «это музыка жизни», «как верно выразился вон тот фраер в очках…» и так далее. Никому не приходит в голову, что весь народ у нас прежде всего много лет состоял в пионерской организации, однако ж «Взвейтесь кострами…» сейчас исполняют, разве что упившись до «мрачного веселья», как выражался знакомый литературный критик.
Чем вся эта лабуда цепляет образованную публику? Почему, например, так любит группу «Лесоповал» моя мама, филолог по образованию? Зачем заводят песни Розенбаума про «толстую Кармен» мои подвыпившие коллеги?
Душа. Душа нашего человека просит удали. Невоспитанная, не знающая правды и кривды душа. Кто бы ее воспитывал? Коммунисты? Народовольцы с бомбой в кармане? Кто? Пушкин?
Пушкин мог бы. Но он умер давно. А публика, в массе своей музыкально необразованная, хотела простой и доступной музыки. И получила ее: в соответствии со своими моральными качествами или в виде испытания свыше – Бог весть. Однако испытание это вылилось в какой-то кабак с грязными половыми. Теперь этот кабак – место обитания упомянутой души. Ей там хорошо.
Хочется верить, что все будет хорошо. Но не получается. Потому что уже хорошо. И с чего бы этой баньке с тараканами превращаться спустя двадцать-тридцать-сорок лет в мраморный дворец?
То есть, станки и машины мы делать научимся, уже научились. А вот вилкой в глаз не тыкать – вряд ли. Потому что баланду вилкой не едят.
Утесов пел Сталину блатняк
В Ленинграде у знаменитого советского певца был верный друг по переписке
В КОНЦЕ 50-х годов прошлого века у бешено популярного московского артиста Леонида Утесова в Ленинграде появился никому не известный друг по переписке Владимир Александров. Они стали верными (без всяких пошлых намеков) друзьями, несмотря на 40-летнюю разницу в возрасте. На днях заслуженный работник культуры Владимир Александров принес в «Смену» утесовские письма к нему.
«Милый тов. Александров!»
- Увлекся им я очень рано, лет в 16, - рассказал Владимир Анатольевич. - Но первое письмо написал гораздо позже, в 1958 году, когда вернулся из армии. Не ждал, что Утесов мне ответит. Думал, просто напишу, и ладно.
Но однажды почтальон принес письмо. Внутри конверта - маленький бланк. Сверху отпечатано: «Утесов», ниже - слова, написанные уверенным почерком: «Милый тов. Александров! Получил ваше письмо» и так далее.
- У меня в глазах зарябило. Прочитал. Счастлив был безмерно. Утесов благодарил меня за слова и писал, что будет рад со мной встретиться, когда приедет в Ленинград.
Встреча состоялась несколькими месяцами позже. Молодой ленинградец узнал, что Утесов поселился в гостинице «Европейская».
- Он сразу запросто взял беседу в свои руки, поинтересовался, кто я, что делаю. Говорили о разном: об искусстве, о песнях. Я спросил, почему он не взял себе песню «Я люблю тебя, жизнь», которую исполнял Бернес. Он ответил просто: «Не успел. А вторично я не пою».
Юный поклонник просидел у мэтра в номере около часа. А на прощание получил московский адрес Утесова.
Сообщения отсутствуют.
Сообщения отсутствуют.